Поступления в музей на сегодняшний день – это подарки и конфискаты с таможни. Когда антиквариат пересекает границу Украины, на ввоз или на вывоз, и он выявляется, то переходит во владение государства. Потом эти вещи попадают на межведомственную комиссию, которая определяет, в какой музей их передать на постоянное хранение.
Музейные закупки
Что касается закупки, на сегодняшний день таких случаев достаточно мало. Такая практика была в советское время. Если посмотреть книги поступления, факты закупки и физических лиц не редкость. Но тут есть и другая сторона медали. В советское время существовали планы на пополнение фондов музеев. И эти планы надо было выполнять, потому не всегда коллекции могли пополняться качественным материалом. В основном, фонды пополнялись старыми советскими монетами. Все, что люди могли найти на чердаках, они передавали в музей, чтобы выполнить план. Бывало, находили клады.
Тогда, в советское время, не существовало такого рынка, как сегодня. С теми запретами на оборот драгметаллом, люди были в основном добросовестные. Они понимали, что лишний кэш нужно нести на сберегательную книжку. Если у соседа крутится счетчик, то он может варить самогон и надо на него доложить. Если нашел клад – надо сдать его в милицию. Все было четко, и люди получали за это вознаграждение. В это время нередко можно встретить в газетах сообщения о находках древностей и целых кладов, переданных государству.
Все, что люди могли найти на чердаках, они передавали в музей, чтобы выполнить план. Бывало, находили клады.
Сегодня тоже можно сдать клад и получить компенсацию. Но эта компенсация не всегда оправдывает ожидания. К тому же, в мелких музеях сидят люди, которые работают за очень низкую зарплату, и заниматься приемом вещи, чтобы составлять договор приема-передачи, созывать фондово-закупочную комиссию, выписывать карточки, делать научно-унифицированный паспорт на предмет… Человеку, работающему на «минималку», это не надо. И поэтому, если придет человек в музей какого-то небольшого города, ему могут сказать: извините, нам это не надо. Им не то, что не нужна эта вещь, им не нужна эта процедура. И если у них не было профессионального обучения, то они могут не разбираться в каких-то вещах. Более того: у них нет знаний, литературы, Интернета, и часто они просто не могут в этом разобраться. К тому же, если кто-то сделает что-то неправильно, и придет комиссия с проверкой, то еще и замечание за это будет, а то и выговор. Поэтому человек думает: зачем мне все это нужно? Я работаю на минималку, и от того, что я приму какие-то там 100 монет, мне никто ничего не даст.
Но закупка возможна, хотя она очень сложная. Музей как бы «неприбуткова організація», не бизнес-предприятие. Музей не может просто взять и купить. Да, можно закупать, но это, опять же, множество документов, договор надо подписывать и все такое. Если человек продает вещь, это должно идти через Министерство культуры. Обозначается сумма, на эту сумму пишется аргументация, эксперты подтверждают, что оно примерно стоит столько. И пишут также аргументацию, что да, покупка этого клада, например, несет ценность для государства, поэтому мы очень просим выделить эти деньги. И если Минкульт согласен, то эти деньги выделяются.
Практика покупок экспонатов музеями
К примеру, такая практика сейчас активна в соседней Беларуси, где владение древностями частными лицами полностью ограничено, и музеи производят закупки, заинтересовывая тем самым нести артефакты в музей, а не на черный рынок.
Вот, к примеру, недавно коллекция Национального исторического музея Беларуси в Минске усилиями сотрудников отдела нумизматики и при финансовой поддержке меценатов, пополнилась очень редкой монетой – литовским денарием времен правления великого князя Витовта с надписью «ПЕЧАТЬ», являющейся очень редким экземпляром, которых практически нет в музеях.
У нас за последнее время был только один такой случай: в 2002 году купили клад, найденный в селе Лелюховка, Новосанжарского района Полтавской области. Это огромный клад: сосуд, в котором было множество золотых монет и украшений, пуговиц серебряных казацкого времени, 11 тысяч монет Московии, которые мы до сих пор разрабатываем (вот уже больше десяти лет). Там были очень редкие монеты из золота, такие как дукат города Росток, например. И по поводу этого клада были очень долгие переговоры. Человек действительно хотел продать музею, и он получил деньги, которые соответствуют действительной рыночной стоимости клада.
В нашем музее материала много, поэтому закупать все подряд нет необходимости. Да и люди не хотят продавать, потому что думают, что их обманут. Бытует мнение, что дают 25 % от цены металла, что если продавать древности из драгметалла, то лучше уже в ломбард. Частные поисковики думают именно так.
Усугубляет ситуацию представление многих коллекционеров о том, будто бы вещь, которая попадает в музей, больше никто не увидит, ни посетители, ни другие научные сотрудники и заинтересованные люди, ведь ее передадут в хранилище, где она и будет храниться вечно. Но это не всегда так, в музеях практикуется рубрика «Экспонат дня / или недели», когда посетителям представляется возможность увидеть вещь, которая обычно хранится в фондах «за семью замками», но в этот день выставляется к показу. Часто это делается, подготавливая вещь из фондов, тематически подходящую для экспонирования к определенной памятной дате или празднику и т.п. Также это и определенный маркетинговый прием, но и способ показать больше экспонатов, ведь не всегда экспозиционные площади позволяют выложить все, что есть в музее.
Но есть музеи мелкие, в которых работают энтузиасты, как, например, в историко-краеведческом музее в Броварах. Там работает главным хранителем Сергей Старинец. Он очень увлечен историей Броваров, и если есть предмет, знаковый для истории родного города, сбрасываются всем музеем, кто сколько может, и покупают. Потому что Сергей – энтузиаст, патриот, ветеран АТО, и он очень увлечен своим музеем. И даже за эту мизерную зарплату, которую ему там платят, он там работает, несмотря на то, что у него жена и двое детей.