Казалось бы, таким занятием, как коллекционирование открыток (по-научному — филокартия), сегодня едва ли кого-то можно удивить. Кандидат искусствоведения Наталья Мозохина, автор книг по истории дореволюционных открытых писем, - один из самых известных в Санкт-Петербурге коллекционеров. Впрочем, по ее словам, она не столько собирает иллюстрированные почтовые карточки, сколько изучает их. Причем даже не столько изображение, сколько то, как оно появилось, почему был выбран тот или иной художник или фотограф, кто и зачем выпустил серию и как ее распространяли.
— Наталья Александровна, как говаривал Козьма Прутков, «нельзя объять необъятное». Как вы для себя ограничиваете круг исследования?
— Во-первых, хронологическими рамками — до начала 1920-х годов, когда большая часть дореволюционных издателей перестали выпускать открытки и когда в целом, по понятным причинам, начала меняться стилистика и тема художественных рисунков и изображений.
Во-вторых, я заостряю свое внимание на том, что было выпущено в Петербурге. Здесь работало много издательств, выпускавших открытые письма - как видовые, так и художественные. И находок очень много! Помимо новых сведений по истории издания и бытования открытки постоянно раскрываются разные детали и подробности. Они связаны с биографиями тех художников, фотографов и издателей, которые жили в Петербурге в начале ХХ века и внесли свой вклад в становление стиля русской открытки.
— Какие же открытия на этой ниве вам удалось сделать?
— Моя любимая тема - история издательской деятельности общины Святой Евгении. Напомню, эта благотворительная организация работала под эгидой Российского общества Красного Креста и занималась подготовкой сестер милосердия для отправки на фронт в случае войны. В мирное время сестры ухаживали за больными в больнице, открытой при общине.
В 1898 году, когда община нуждалась в деньгах, чтобы достроить один из больничных павильонов, она решила обратиться к изданию открытых писем. Таким образом она не только привлекла жертвователей, но и выпустила первые открытки, рисунки для которых были специально исполнены русскими художниками.
Благодаря архивным находкам мне удалось вернуть из небытия имена забытых петербургских графиков, сотрудничавших с общиной Святой Евгении. Например, художницы Агнессы Эдуардовны Линдеман, иллюстратора книг, мастера прикладного искусства. Кстати, она была дочерью астронома, ученого секретаря Пулковской обсерватории.
Александр Бенуа ставил ее наравне с такими выдающимися женщинами-художницами, как Анна Остроумова-Лебедева и Зинаида Серебрякова. Николай Рерих пригласил Агнессу Линдеман преподавать в классе вышивок рисовальной школы Общества поощрения художеств. Увы, ее работы почти не сохранились: лишь несколько картин и рисунков хранятся в музеях, несколько - в частных собраниях.
Между тем яркие рождественская и пасхальная серии открыток издания общины Святой Евгении, созданные Агнессой Линдеман в стиле модерн, всегда привлекали внимание филокартистов своей необычной художественной манерой. Рисунки выполнены с контурной обводкой и сплошной заливкой цвета внутри контуров, что значительно облегчало их печать.
Еще один малоизвестный петербургский художник, отметившийся работами в области оригинальной открытки, — Николай Николаевич Герардов. Искусствоведам он знаком как один из ведущих графиков в стиле модерн. И хотя он не был известен как автор почтовых карточек, у меня было предположение, что именно он является автором серии рекламных открыток товарищества российско-американской резиновой мануфактуры «Треугольник», изображавшей детей в резиновой обуви или с резиновыми игрушками.
Мои подозрения всецело подтвердились, когда в отделе рукописей Русского музея обнаружились эти же самые открытки, переданные в музей вдовой художника в 1934 году — в благодарность за организацию его посмертной выставки. Действительно, это были авторские работы Герардова, более того, на них мастер изобразил своих детей. В годы Первой мировой войны он тесно сотрудничал с «Треугольником», оформил по его заказу много рекламных плакатов, но ни один из них по неизвестной причине не был им подписан...
В годы революции и Гражданской войны исчезли многочисленные иллюстрированные издания, в которых подрабатывал Герардов, фабрики и заводы остановились, промышленная графика в связи с отсутствием материалов практически прекратила свое существование. И хотя художник устроился преподавателем Охтинского механико-строительного технического училища, он, его жена и пятеро детей оказались на грани голодной смерти. Герардов дошел до полного отчаяния и 7 марта 1919 года застрелился, оставив записку: «Не могу спасти семью от голода»...
— Что касается коллекционирования открыток... Этот процесс ведь начался практически одновременно с их изданием?
— Конечно. Сами деятели культуры понимали, что открытые письма являются не только средством почтовых отправлений, но и выдающимся произведением искусства и их нужно сохранять.
Среди именитых коллекционеров были художники Александр Николаевич Бенуа и Константин Андреевич Сомов, историк искусства Владимир Яковлевич Курбатов. Последний, кстати, был одним из важнейших сотрудников издательства общины Святой Евгении, и именно благодаря ему (а не упомянутому Бенуа, как ранее считалось) были выпущены открытки, посвященные сокровищам Эрмитажа и Русского музея.
Именно Курбатов формировал серии, отбирал произведения искусства для фотографирования, сам занимался видовой съемкой, и многие его фотографии без указания на его авторство были изданы на открытках общины.
Сотрудничеству Курбатова и общины раньше внимания совсем не уделялось, а ведь именно он спас издательство в 1905 - 1906 годах, когда политика Александра Бенуа привела общину к банкротству. Идейный лидер мирискусников, издавая открытки, не считался со вкусами и интересами широкой публики. Поэтому многие серии на тот момент, включая как воспроизведения музейных сокровищ, так и собственно оригинальные работы самого Бенуа, Сомова, Добужинского, не смогли найти своего покупателя. Рядовые сотрудники издательств называли такие почтовые карточки «непродающимся хламом»... Однако спустя всего семь - десять лет, когда мода поменялась, их полностью раскупили!
Курбатов, занявшись издательскими делами общины Святой Евгении, сумел соблюсти тонкий баланс между массовыми изданиями и высокохудожественными. Именно благодаря ему появилось огромное количество видовых открыток в издании общины, которые оказались столь популярны, что вывели издательство из долговой ямы.
Автор: Ирина Гуськова, для spbvedomosti.ru
Фото: Виртуальные выставки