Колонки

БЕЗУСЫЙ П.Л. Художественное Оформление, подписи и индивидуальные признаки Исторических ценных бумаг (продолжение 10)

304
07 червня 2021

19. Война 1914-1916 годов

В 1914–1916 годах Россия ежедневно тратила на военные нужды 25 млн. рублей, и государство то и дело обращалось за материальной помощью к обещая отплатить за нее с лихвой. населению, Расходы на военные цели только за вторую половину 1914 года составили 2,5 миллиарда золотых рублей. Это примерно та же сумма, которую Россия потратила на всю русско-японскую войну. А речь идет только об одном полугодии. Вообще же с августа 1914 по февраль 1917 года военные ассигнования составили 30,5 миллиардов рублей - примерно 9 годовых бюджетов страны 1913 года. То есть за 3 неполных года войны были потрачены 9 годовых мирных бюджетов.

Потребовались экстренные финансовые меры, чтобы уберечь Россию от падения в финансовую пропасть. Прежде всего, уже до официального объявления войны был прекращен размен бумажных денег на золото. Как известно, созданная Сергеем Юльевичем Витте система «золотого стандарта» предусматривала свободный размен бумажных банкнот на золотые монеты в любом отделении банка или сберкассе. Когда война стала на пороге, естественно было, что этот свободный размен прекратился. То же самое произошло и во всех воюющих странах Европы, там, где действовал «золотой стандарт», он тоже был прекращен. За исключением Англии, которой удалось сохранить этот размен.
С середины 1914 года до начала 1917 года объем бумажной денежной массы в стране вырос с 2 до 9 миллиардов. То есть в 4,5 раза.
Хотя к началу Первой мировой войны в обороте оставалась золотая монета, практически вся она не вернулась в казну России, а была приватизирована населением, сокрыта в сундуках. В результате это создало почву для темы многочисленных кладов в николаевских червонцах, которая так популярна и в литературе, и в кинематографе. Как нам стало известно, у населения России осталось 437 миллионов золотых рублей. Эти полмиллиарда были громадной суммой: по разным оценкам 1 русский золотой довоенный рубль стоил от 20 до 30 современных американских долларов.
Все экстренные финансовые меры в России вели к тому, что нарастала инфляция и реальная покупательная способность рубля падала. К 1917 году она упала до отметки 27 копеек в довоенном уровне – в 4 раза. Но на фоне громадных военных затрат, которые несла Россия, это было более или менее приемлемо. Поскольку индекс цен за то же время вырос в 7 раз. То есть падение покупательной способности рубля несколько отставало от роста индекса цен.
Конечно же, эти обстоятельства сказались и на состоянии «золотого запаса» России. Но здесь следует отметить, что «золотой запас» уменьшался в основном в связи с выплатами союзникам по военным контрактам, по военным поставкам. Первая отправка, как известно, состоялась уже осенью 1914 года на сумму 80 миллионов рублей: золотые слитки перешли в подвалы Банка Англии. В дальнейшем, до начала 17 года, царское правительство выслало в уплату за военные поставки еще примерно 640 миллионов золотых рублей. Это тоже громадная сумма. Но надо учитывать, что «золотой запас» в данном случае – не «священная корова» и эти деньги тратились на вполне конкретные вещи. Из Великобритании, из Соединенных Штатов в Россию поступало вооружение, которого не хватало Русской армии. Поэтому «золотой запас» таял, но таял, что называется, в интересах обороны России.
Финансирование войны шло в основном за счет внутренних источников, несмотря на важность внешних поставок. Вот две цифры для подтверждения. В середине 1917 года на нужды войны было израсходовано примерно 35 миллиардов рублей, из них 7,5 миллиардов, или 20% получено от союзников из внешних источников, а остальные 27,5 миллиардов - из внутренних поступлений. То есть на 4/5 Россия покрывала финансовые потребности за счет внутренних средств.
Тема внутренней задолженности государства перед своим населением, разумеется, никогда не была популярна в советский период, поскольку большевики, аннулировав все займы царского правительства, тем самым покончили не только с внешней зависимостью от стран Антанты, но и с обязательствами по отношению к собственному народу. За эти 27,5 миллиардов рублей население России не получило никакой компенсации. Иногда мы рассуждаем о царских долгах Франции или Англии, но забываем очень важную вещь - то, что долги перед своим народом не менее ответственное поле деятельности правительства и забывать об этом никакому правительству негоже.
Внутренние займы – тот главный путь, по которому шло изъятие средств населения России на нужды Первой мировой войны. Эти займы, так называемые военные займы, сыграли свою значительную роль. Примерно их было выпущено на сумму 8 миллиардов рублей, и практически все они разошлись успешно, осели в руках у населения. Эти облигации, которые у кого-то остались, сейчас являются только предметом коллекционирования и коммерческого интереса на аукционах исторических ценных бумаг.

Облигация в 50 рублей Государственного 5,5% военного краткосрочного займа 1916г.

Облигация 1000 рублей на Государственный 5,5% военный краткосрочный заем выпуска 1916 года

- на предъявителя. Серия II. Нарицательный капитал - 2.000.000.000 рублей. Облигации предполагалось выкупить 1 февраля 1926 года. Облигации выпускались с 1916 года с купонным листом на 10 лет (20 купонов). Проценты выплачивались дважды в год - с 1 февраля, с 1 августа. Течение процентов, начиная с 1 февраля 1916 года.

Заем был аннулирован с 1 декабря 1917 года декретом от 21 января 1918 года.

Вырос и государственный долг – примерно с 9 миллиардов в довоенное время до почти 40 миллиардов в начале 1917 года. Это была достаточно значимая сумма. Однако по этому пути шли и все остальные воюющие страны. Например, во Франции внутренние займы в пересчете на русскую валюту составили 8,5 миллиардов рублей, а в Англии даже 21 миллиард рублей по довоенному курсу. Но, правда, было и отличие, оно заключалось в том, что было вброшено не так много бумажных денежных знаков, как в России. Во Франции количество бумажных денежных знаков в обороте увеличилось за время войны в 3,5 раза, в Англии оно вообще существенно не увеличилось. И этим странам было легче справиться со своими инфляционными проблемами. . Интересно и другое: война в самом разгаре, но свои акции как ни в чем не бывало выпускает, например, Акционерное общество дачной недвижимости. Обычные для мирного времени способы получения финансовых средств отошли в России на задний план, в том числе и налоговые поступления бюджета, которые, как известно, играли весьма значимую роль до войны.

Знаменитая винная монополия в начале ХХ века приносила до 1/3 доходов российского бюджета. Однако в 1914 году официальная продажа водки государством была отменена в связи с наступившей войной. И казна лишилась важного источника доходов.

Акции винных компаний

Вместо этого были изобретены новые налоги. В 1916 году впервые в России был введен подоходный налог. Однако реально для финансирования войны эти меры особой роли не сыграли. Все эти попытки повысить уровень налогообложения дали для бюджета примерно 1 миллиард рублей - по сравнению с общими военными расходами сумма совершенно незначительная. И, тем не менее, начав Первую мировую войну с дефицитным бюджетом (1914 год был закончен дефицитом), царское правительство затем смогло выйти на стабильный уровень профицитного бюджета за счет экстраординарных источников – таких, как займы и денежная эмиссия. Неким, можно сказать, символом стабильности русских финансов в годы войны является фигура министра финансов Петра Львовича Барка. Он заступил на свой пост в начале 1914 года, сменив Коковцева. Барк – единственный из министров тех военных лет, кто избежал министерской чехарды и оставался на своем посту вплоть до февраля 1917 года.

Временное правительство – это, конечно, правительство с финансовой точки зрения совершенно кошмарное. Несмотря на то, что в него входили достаточно известные либеральные финансисты, политику, которую они проводили, нельзя назвать иначе как безудержно инфляционной. Достаточно привести такой пример: с марта по октябрь 1917 года, то есть практически всего за полгода, было напечатано денег на 6,5 миллиардов рублей, тогда как за предыдущие почти 3 года войны, немногим больше – 7,5 миллиардов. Инфляция, конечно, резко подскочила, покупательная способность рубля к октябрю 1917 года упала до 6-7 копеек довоенного уровня.

«Заем Свободы» 5% Облигация в 100 рублей 1917 года

С апреля 1917 года он непрерывно и достаточно успешно размещался среди населения. К октябрю подписка достигла существенной суммы - 3 миллиардов рублей. Однако остановить волну инфляции этим не удалось. Более того, эта волна фактически захлестнула русскую экономику. И финансовый кризис к октябрю 1917 года достиг своего апогея.

Можно привести такой курьезный пример: единственным нормально работавшим промышленным предприятием в России в марте-октябре 1917 года была Экспедиция заготовления государственных бумаг в Петрограде на Фонтанке (нынешний Гознак, который в 2008 году отметил свой 190-летний юбилей). Эта фабрика при Временном правительстве работала беспрерывно, в 4 смены, и вбрасывала на рынок все новые и новые бумажные деньги, которые стоили все меньше и меньше.

Налицо был инфляционный ступор, из которого Россия так и не вышла. И этот острейший финансовый кризис, и общий экономический кризис в значительной мере проложили дорогу к власти тем радикальным элементам, которые пришли к ней в октябре 1917 года. До февраля 1917 года Россия держалась. Несмотря на все финансовые трудности, она удерживалась в когорте воющих держав и удерживала экономику от резкого спада или коллапса. После февраля 1917 года, как бы мы ни относились к Временному правительству, к периоду дней свободы, как их назвал Александр Блок, Россия устремилась в финансовый ступор и к октябрю 1917 года достигла, можно сказать, дна.

Исторические ценные бумаги — во много раз старше и реже, чем «Голубой Маврикий».

Около дюжины «Голубых Маврикиев» покоятся в сейфах известных филателистов или инвесторов. Но многие коллекционеры Исторических ценных бумаг владеют старинными акциями, встречающимися гораздо реже. И на каждом хорошем аукционе все еще предлагаются такие раритеты. Наименования, из которых существует, может быть, только 100 экземпляров, уже считаются чуть ли не «частыми».