РАСПРОДАЖА ДОМАШНЕЙ БИБЛИОТЕКИ!

_{* * *}

CLASSIC ART – BOOK.

З А Р У Б Е Ж Н А Я К Л А С С И К А.

Жемчужины мировой литературы в русских переводах.

Антикварное каталожное богато иллюстрированное переводное литературно-художественное подарочное серийное издание.

Серия: «ШКОЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА».

Мигель де Сервантес Сааведра.

Хитроумный идальго

ДОН КИХОТ Ламанчский.

Сокращенный перевод с испанского Николая Любимова.

Стихи в переводе М. Лозинского.

Иллюстрации Гюстава ДОРЕ.

Сдано в набор 27. IX. 1951 г.

Москва - Ленинград, 1952 г.

Издательство:

«Государственное Издательство Детской Литературы Министерства просвещения РСФСР».

Типография: Фабрика детской книги Детгиза (г.Москва).

Редакция перевода и научные примечания русского литературоведа и переводчика Владимира Самойловича Узина (1887-1957).

Обширная вступительная статья ( на 16 страницах) авторитетного русского литературоведа Константина Николаевича Державина (1903-1956).

Оформление художника Е.Когана.

Перед Вами - лучшее «каноническое» издание 50-х годов прошлого века легендарного романа «ДОН КИХОТ» на русском языке

гениального Мигеля де Сервантеса ( 1547-1616)

с классическими гравюрами Гюстава Доре (1832 -1883)!

Мечта букиниста!

Богато иллюстрированное издание: в начале каждой из 76 глав двух частей романа — художественные заставки в виде копий великолепных авторских сюжетных рисунков Гюстава Доре, а в тексте - копии полноформатных гравюр этого знаменитого французского художника.

Увеличенный формат: 22,1 х 15,5 х 4см.

Объем: XVI+640 = 656 стр.

Номинал очень высокий: 12 руб. 15 коп.

Вес без упаковки: 0,74 кг.

Переплет: Твердый издательский высокохудожественный тканевый переплет эпохи с богатой позолотой на обложке и корешке. На обложке — рельефное тиснение изображения Дон Кихота и его оруженосца Санчо Пансы (также с богатой позолотой).

Сохранность:

Очень хорошая, что является большой редкостью для этого роскошного антикварного издания далекого 1952 года. Книга без утрат, без библиотечных печатей госбиблиотек! Полная сохранность всех гравюр Гюстава Доре, каждая из которых- маленький шедевр легендарного художника. Следы времени, легкая потертость переплета, но книга не требует никакой реставрации!

_{Данный экземпляр будет особенно интересным для коллекционеров-библиофилов: на титуле сохранился автентичный оттиск редкой круглой гербовой печати – оригинального экслибриса второго владельца – с изображением королевской лилии в обрамлении короны и с владельческой надписью: «Ex Libris Andrew Kandya». Этот художественный экслибрис в стиле барокко в узкой среде настоящих книголюбов имеет коллекционную ценность, ведь уже давно стал символом знака качества антикварных и букинистических изданий не только в Украине, но и во многих зарубежных странах.}

***

История - сокровищница наших деяний,

свидетельница прошлого,

пример и поучение для настоящего,

предостережение для будущего.

Сервантес.

Мигель де Сервантес начал писать в 38 лет. В 1590 году он хотел перебраться жить в Америку. Он даже обратился с прошением о предоставлении должности в испанской колонии, однако ему было отказано со словами: «Поищите что-нибудь поближе к дому».

За несколько дней до смерти Сервантес постригся в монахи.

Могила Сервантеса долго оставалась затерянной, так как на его гробнице (в одной из церквей) не было даже надписи.

А теперь на пьедестале памятника Сервантесу в Мадриде находится надпись:

«Мигелю де Сервантесу Сааведре, царю испанских поэтов,

год M.D.CCC.XXXV»

В наше время в честь Сервантеса назван кратер на Меркурии.

«Я по воле небес родился в наш железный век,
дабы воскресить в нем золотой».

Дон Кихот.

«Я отлично знаю... что нет таких чар, которые могли бы поколебать или же сломить нашу волю, как полагают иные простаки, ибо воля наша свободна, и ни колдовские травы, ни чародейство над нею не властны. Сломить человеческую волю — это вещь невозможная», — напишетМигель де Сервантес почти в самом конце своей жизни — жизни, в которой были рабство и тюрьма, нищета, непонимание, насмешки и презрение.

Тем поразительнее читать историю жизни, написанную твердым почерком человека, который никогда не выбирал легких путей.

Сервантес бывал в Риме, Болонье, Венеции, Палермо, где изучал труды философов Возрождения, неоплатоников, античную культуру. Читал Гомера, Вергилия, Горация, Овидия, Данте, Петрарку. В его произведениях можно встретить персонажей из Библии, арабской литературы, испанского фольклора; он говорит об астрологии и магии, медицине и поэзии, хотя и называет себя «талантом, в науке не искушенным».

Он родился в 1547 году в небольшом городке Алькала де Энарес, в 20 милях от Мадрида. Древний род Сервантесов, прославивший себя верным служением испанским королям, за пять столетий постепенно обеднел. В поисках денег семья перебиралась из города в город, и уже подростком будущий писатель изъездил пол-Испании. Несколько лет он учился в Мадриде у известного гуманиста Хуана Лопеса де Ойоса (последователя Эразма Роттердамского), а также в Саламанкском университете — «Иберийских Афинах», как называли его испанцы, — крупном гуманистическом центре того времени.

К 20 годам Мигель де Сервантес был идальго свободолюбивым, независимым, гордым славой предков, закалившимся в борьбе с лишениями, смелым и страстно жаждущим полезной и самоотверженной деятельности. В это время кардинал Аквавива обратил внимание на опубликованное в книге де Ойоса стихотворение Мигеля и взял его в Рим, к своему двору, чтобы способствовать развитию юного таланта. Молодого человека ждало блестящее будущее.

«Для Бога и для мира

одновременно трудятся доблестные воины».

Дон Кихот.

Из всех открывавшихся перед ним возможностей самым благородным Сервантес счел принять участие... в войне с турецкими пиратами и в 1570 году стал простым солдатом. Он поражал своей доблестью даже опытных воинов, а в битве при Лепанто (1571) получил четыре ранения в грудь и руку, которая навсегда осталась парализованной.

Возвращаясь на родину, Сервантес и его брат Родриго попали в плен к алжирским пиратам. На берег Алжира в то время свозили тысячи захваченных турками людей. Одни становились рабами, и за малейшее неповиновение и отказ от тяжелых работ им вырывали ноздри, отрубали руки, уши; другие годами изнывали в тюрьмах, страдая от тоски, безделья и бесчеловечного обращения, ожидая выкупа, теряя надежду, а иногда и человеческий облик.

Сервантес не мог терпеть несвободу, одна мысль о том, что у человека можно отнять право на веру, на честь и достоинство, была для него невыносима. Но что мог сделать закованный в цепи раб? И все же Сервантес не знал, что такое сдаться, всякая неудача побуждала его к борьбе.

Однорукий — так звали его пленные — решает организовать побег. Но сначала нужно было пробудить в пленниках угасшую волю. Он отдает последние крохи одним, работает за других, завязывает общие беседы о поэзии, об истории, о минувших битвах, пишет и читает стихи, даже ставит по памяти рождественскую драму — и все это время думает о побеге. После каждой неудачной попытки (их было четыре) он берет всю вину на себя одного, зная, что за это его непременно посадят на кол. Но даже Гасан-паша, его хозяин, турецкий наместник Алжира, не мог не проникнуться уважением к Сервантесу за его нравственную силу и смелость, и в последний момент казнь всегда отменяли.

То, что случается с Дон Кихотом, как замечает Роберт Грейвз, часто напоминает истории из жизни легендарного суфийского учителя Сиди Кишара, в том числе и известный эпизод с мельницами. Правда, Кишара принял за гигантов не ветряные, а водяные мельницы. Испанское слово «кихада» (от него происходит настоящее имя Дон Кихота) — того же арабского корня, что и слово «Кишар».

«Свобода — это сокровище, дарованное человеку небесами; за свободу, так же как и за честь, нужно рисковать жизнью, так как высшее зло — это рабство», — напишет Сервантес позже.

Когда отец, продав все имущество, прислал ему деньги, он не раздумывая выкупил на них своего брата. Через пять лет судьба, наконец, улыбнулась ему: испанские купцы собрали необходимую для выкупа сумму, и Сервантес вернулся в Испанию. Героизм, поразивший даже Гасана-пашу, не тронул чиновников Филиппа II. Боевые заслуги были забыты, семья Сервантеса окончательно разорилась. Оставив по инвалидности военную службу, он, чтобы оградить от нищеты сестер и жену, 15 лет отдал чуждому его складу и душе занятию — был сначала агентом по закупке провианта для армии в Андалузии и Гранаде, затем правительственным сборщиком недоимок с населения этих провинций. Писать удавалось урывками, печатать — ничего. Сервантеса, мягкого с голодными крестьянами и непреклонного к монастырям, утаивавшим продукты, едва не отлучили от церкви и четыре раза, в 1592, 1597, 1602 и 1605 годах, сажали в тюрьму (дважды по делу о невзысканных недоимках). Его обвиняют в растрате, и 11 лет он выплачивает долг правительству. Вытертый плащ, камзол, поражающий разнообразием пуговиц, башмаки с заплатами, зеленые чулки, заштопанные черным шелком, — его одежда красноречивее всех слов говорит, как он жил в те годы.

В 1603 году Сервантес перебирается с женой в Вальядолид и обращается к литературной деятельности. Он работает неустанно, как будто торопясь высказать все то, что передумал за эти годы. «Дон Кихот», «Нравственные новеллы», «Путешествие на Парнас», «Персилес и Сихизмунда» были написаны в двухкомнатном домике, где они жили вшестером (с родственницами) и где днем работала швейная мастерская (дамы шили костюмы для придворных), — написаны в перерывах между ведением счетов, тяжбами, случайными заработками.

«Нет таких чар, которые могли бы поколебать

или же сломить нашу волю».

Дон Кихот.

Нищета и неустроенность остались его спутницами до конца дней. Однако незадолго до смерти в своем последнем романе «Персилес и Сигхизмунда» он напишет удивительные слова: «...прощайте, шутки, прощай, веселое настроение духа, прощайте, друзья: я чувствую, что умираю, и у меня остается только одно желание — увидеть вас вскоре счастливыми на том свете».

Не правда ли, его жизнь похожа на роман — об идальго, сохранившем веру в идеал, о рыцаре, чьи мечты не однажды разбивала действительность, но он всякий раз возвращался к ним снова и только тверже становился под ударами судьбы. Выбрав литературное поприще, он мог бы писать увеселительные пьесы и романы, которые так любила публика, и обеспечил бы себе безбедное существование. Но Сервантес увидел в литературе другую возможность.

О чем же его книги? О чем, например, «Дон Кихот»? О величайшем благородстве и величайшей мудрости, с одной стороны. С другой — о странном, нелепом человеке, то и дело попадающем в глупые ситуации. Это какая-то насмешка над тем, что сердце считает правильным! Мудрость, простота, несуразности, шутки... есть в этом что-то очень дзенское или суфийское... Стоп! А не упустили ли мы чего-нибудь важного, когда читали биографию Сервантеса? Ведь он жил в Испании XVI века, а это было удивительное время.

Нужно вчитаться в комическое повествование о Дон Кихоте, чтобы увидеть в нем перекличку с идеями Бруно и Коперника, Фичино и Парацельса, алхимиков и суфиев. Суфии были членами древнего духовного братства, которое появилось в Испании с приходом арабов. В их школы принимались только те, кто обладал «врожденным чувством Основной тайны». В обучении суфии использовали особые методы — например, прятали мудрость и истину под маской простодушия, глупости, парадоксов (это от них до нас дошли рассказы о Ходже Насреддине). Шутки и парадоксы ставили в тупик человека, привыкшего доверять одной логике, ломали стереотипы, и это позволяло ученику прикоснуться к иной реальности. Сервантес был хорошо знаком с этой философией, в его биографии и в «Дон Кихоте» найдется много тому подтверждений (даже истинным автором своей книги он называет мудрого Сида Ахмеда Бенинхали).

Сын своего времени, Сервантес разделял идеи многих гуманистов эпохи Возрождения. Это время Бруно, Парацельса, Шекспира, Кеплера, Мирандолы и многих других ярких философов, которые вернули людям древние знания о той грани бытия, что недоступна обыденному сознанию, но дает смысл существованию человека и Вселенной. Они говорили о бесконечности миров, о Едином, о вечно трансформирующейся видимой и невидимой Вселенной, о сокровенной реальности, находящейся внутри и вне нас, об универсальных принципах и законах, о бессмертии...

«Дон Кихота» стоит перечитывать несколько раз: в разные периоды своей жизни. И только так Вы поймете все парадоксы этого литературного шедевра.

Одна из самых важных для Сервантеса идей — о возвращении золотого века человечества. Именно из-за нее и гуманистов, и Сервантеса часто называли мечтателями и утопистами. Но не слишком ли просто мы судим о мудрецах? С мечтой о золотом веке они связывали идею возвращения к истокам — однако это не воспоминание о прошлом, не то, что принадлежит нашему миру, но превыше него. Мечта о золотом веке как компас, показывающий направление и цель пути. И в век железный жизнь человека должна определяться не сильными мира сего и не обстоятельствами, ибо у него есть воля и мудрость, чтобы самому выбрать, ради чего жить. «Я, должно полагать, родился под знаком Марса, так что я уже как бы по необходимости следую этим путем и буду им идти, даже если бы весь свет на меня ополчился, и убеждать меня, чтобы я не желал того, чего возжелало само небо, что велит судьба, чего требует разум и, главное, к чему устремлена собственная моя воля, это с вашей стороны напрасный труд, ибо, хотя мне известны неисчислимые трудности, с подвигом странствующего рыцаря сопряженные, известны... и безмерные блага...» — таков внутренний закон Сервантеса.

«Нам, странствующим рыцарям,надлежит более радеть о славе будущего века там, в небесных эфирныхпространствах,ибо это слава вечная,

нежели о той суетной славе, которую возможно стяжать в земном и преходящем веке и которая,как бы долго она ни длилась,

непременно окончится с дольним миром, коего конец предуказан...

Наш долг в лице великанов сокрушать гордыню,

зависть побеждать великодушием и добросердечием,

гнев — невозмутимостью и спокойствием душевным...»

Дон Кихот.

Орден странствующих рыцарей был учрежден для того, чтобы вернуть золотой век на землю. Рыцари не просто хранили веру в него — они хранили ему верность в те времена, в которые им выпало жить. А как это происходило... Лучший пример тому — жизнь самого Сервантеса.

«Я горячо люблю вас, — упавшим голосом сказал Дон Кихот. — Это самый трудный рыцарский подвиг — увидеть человеческие лица под масками... но я увижу, увижу! Я поднимусь выше».

Благодарим Вас, сеньор! Вы сотню раз могли бросить свое перо — слишком много обид и несправедливостей мы причинили Вам. Сотню раз Вы могли устать, опустить руки. Но если не сделали ни того, ни другого, значит, Вы действительно видели наши человеческие лица и всегда обращались к лучшему в нас, веря, что когда-нибудь мы Вас услышим — услышим, что нельзя принимать мир таким, каков он есть. И поэтому оставили нам свои книги. А чтобы мы не усомнились — и свою жизнь.

«Сражаясь неустанно... доживем мы... до золотого века. Обман, коварство и лукавство не посмеют примешиваться к правде и откровенности»- писал Сервантес. Справедливый мир, верная дружба и и верность своему народу и ныне ценятся на всем свете. И справедливость требует строжайшего наказания за страшное преступление против человечества со стороны одного горе — правителя, возомнившего себя новым «императором» и развязавшего кровопролитную войну против соседнего мирного государства.

А мы, немногочисленные дон-кихоты XXI века, должны жить и действовать согласно всегда актуальному девизу средневекового Дон Кихота:

«Вперед, только вперед!

Подвиг за подвигом — вот и не узнать мир!»

_{* * *}

«Книги - корабли мысли,

странствующие по волнам времени

и бережно несущие свой драгоценный груз

от поколения к поколению».

Фрэнсис Бэкон.

СПАСИБО ЗА ИНТЕРЕС К МОИМ ЛОТАМ!

_{В свободную минуту посмотрите другие мои лоты на лучшем украинском интернет-аукционе UNC.UA: много интересного найдете для себя и Ваших близких!}

_{ИНТЕРЕСНЫХ НАХОДОК И УДАЧНЫХ ПОКУПОК!}